Неудачное усыновление истории

«Мы прошли через это, чтобы стать людьми». История про неудачные попытки родить ребенка, усыновление и неожиданную беременность

С Натальей мы встретились по работе: она открывает пятый магазин, и мы подбираем ей помещение. Встреча переносится на час, мы сидим в кафе, пьем чай и разговариваем о чем-то незначительном. Ее телефон постоянно звонит, но во время очередного звонка, ее голос меняется. Я слышу какую-то редкую теплоту и заботу, которые невозможно изобразить. Наталья кладет трубку и говорит: «это Даня, сын, сегодня первый раз пошел гулять с собакой, до этого боялся животных». Неожиданно, сначала сомневаясь, что стоит об этом говорить и это кому-то интересно, потому что «все обычно и неидеально», она делится своей историей.

Идеальный план на жизнь

Сейчас Наталье тридцать девять лет. Она встретила будущего мужа в тридцать два. Тогда все, казалось, шло по ее плану: сначала получить профессию переводчика в ВУЗе, потом вырасти в карьере, открыть собственный бизнес и сделать его успешным, попутешествовать. Следующие в списке целей на жизнь — семья и рождение двоих детей.

«Как раз в этот момент мы познакомились с Андреем. Оба живем в одинаковом рабочем ритме, оба закрыли какие-то базовые вопросы в жизни и оба планируем проект „Семья и дети“. В общем, мы примерно так к этому и относились. Сейчас мне кажется, что все события, через которые нам пришлось пройти, были для того, чтобы мы стали больше людьми, а не идеальными бизнес-планами собственных жизней», — с улыбкой вспоминает Наталья.

Они все просчитали: полгода встречаются, потом свадьба, через 2-3 месяца беременность, через полгода после рождения первого ребенка, вторая беременность. Обследование показало, что оба здоровы и всё хорошо. Но план первый раз дал сбой. Тест показывал одну полоску и через месяц, и через два, и через полгода.

Жестокая реальность и неудачная беременность

«Врачи говорили, что год — это нормально. Но нам казалось, что это они нас так успокаивают. Это было ужасное время для нас как для супругов.

Каждый стал искать причины в другом, обвинять, секс стал просто средством забеременеть, ушли желание и мотивация быть вместе.

Но мы были упорными — не в смысле желания быть рядом — есть же план, и вся жизнь подчинялась ему», — рассказывает Наталья.

Попробовать ЭКО предложил Андрей. Пара стала искать клинику, договариваться, обсуждать: до истечения «нормального срока» в год оставался месяц. Когда стало понятно, что есть еще варианты, Наталья узнала, что беременна. Но радость была недолгой — через две недели случился выкидыш.

«Знаешь, я может быть сейчас немного утрирую то, что было. Но мне важно, чтобы были видны главные чувства: какой-то нарисованный план в голове, и ты гонишься за ним, не замечая, обесценивая реальную жизнь. Конечно, у нас была работа, мы ездили путешествовать, жили, но вот эта навязчивая идея: беременность, дети, она была фоном ко всему. Когда я увидела, что беременна, мы были настолько измотаны и опустошены, что не успели даже нормально порадоваться.

Потом неожиданное кровотечение, выкидыш, больница. Врачи сказали, что мне надо восстанавливать здоровье, ЭКО можно делать не раньше, чем через год. Мы оказались в реальной жизни, где всё первый раз пошло не по плану, где всё разрушено, мы отдалились, на грани развода, до новых попыток погони за смыслом год, мы постоянно ругаемся, кричим и не разговариваем друг с другом.

Помню момент, когда после одной из таких ссор я выбежала на улицу, шла, плакала и думала. Ко мне пришло понимание, что у нас только два варианта: развод или полное обнуление и работа над отношениями. Мы погрязли в погоне за целью, не понимая, зачем нам это, забыв о наших чувствах. Я поняла, может быть, впервые за всё время, что очень люблю Андрея и хочу идти с ним дальше. Когда я вернулась домой, было уже шесть часов утра, муж не спал. Я обняла его и попросила помочь мне. Он согласился. Самый понятный мне способ разобраться — семейная терапия, и я очень благодарна мужу за то, что он сначала принял моё решение, а потом и сам искренне вошёл в процесс».

Знакомство с собой и мысли об усыновлении

До момента, когда можно было делать ЭКО, оставалось девять месяцев. Параллельно Наталья с Андреем пошли к психотерапевту: знакомиться с собой, разбираться, что происходит в их отношениях, выяснять, зачем они оба хотят ребенка и какую цену готовы за это заплатить. После выкидыша у врачей были сомнения, что беременность сможет наступить естественным путём, но пара готова была принять это спокойно:

«Наше желание стать родителями становилось более осознанным. Сначала ты делаешь круглые глаза на вопрос, что даст тебе материнство и отцовство. Потом говоришь какие-то общие фразы. Потом начинаешь раскапывать суть. В нашем случае этот путь занял полгода, но к моменту, когда врачи стали готовить нас к худшему, мы с Андреем уже понимали, что для нас не имеет значения биологическое родство. Это был очень важный момент, и я рада, что наши взгляды совпали. Мы подошли к тому, что хотим усыновить ребенка в любом случае, хоть и попробуем ЭКО в назначенный срок.

Но при этом нам важно было убедиться, что мы идем в усыновление не от боли, что у нас не получилось и может быть никогда не получится иметь детей».

Подготовка к приемному родительству

Когда первая попытка ЭКО оказалась неудачной и эмбрионы замерли в развитии на седьмой неделе, пара решила остановиться. Второй раз за время нашего разговора Наталья заплачет, но тут же вытрет слезы и улыбнется:

«Это очень странно, но после того, как случилась эта неудачная попытка ЭКО, мы испытали облегчение. Решение взять ребенка из детского дома уже пришло к нам, это казалось таким правильным и естественным продолжением всего, что мы поняли. И мы начали подготовку. С одной стороны, оформление документов. С другой — мы много общались со специалистами, я помнила о том кошмаре неосознанности, который был до, и хотела понять, с чем мы можем столкнуться. Мы с Андреем изучали все подводные камни — какие сложности, страхи, реакции могут быть у малыша, как правильно реагировать.

Единственное, мы не думали про пол и возраст. Мне хотелось, чтобы это было как пишут в книгах: мы пришли, увидели и сразу поняли, что вот он — наш ребенок. Но „щелчка“ не происходило и пришлось брать на себя ответственность».

Всё оказалось сложнее

Поняв, что само собой ничего не произойдет, Наталья и Андрей решили обсудить, как именно они будут делать выбор. Решили, что критерия будет два: возраст до восьми лет и их полезность в жизни ребенка. У них есть желание взять на себя ответственность быть родителями и есть финансовый ресурс, который может спасти кому-то жизнь. Так в их семье появился пятилетний Даня. Родители отказались от него, когда стало ясно, что мальчику нужна дорогостоящая операция на сердце. Без медицинской помощи он бы не прожил долго, но операция была рискованной и дорогой, поэтому у Дани было очень мало шансов найти родителей.

«Мы долго готовились, мы многое понимали, но всё оказалось сложнее. Прозвучит ужасно, но все переживания, связанные с больницами, были ничтожными по сравнению с процессом выстраивания отношений. Мне хотелось быть мудрой и понимающей, я не позволяла себе никаких ошибок, но по вечерам закрывалась в ванной и рыдала.

Первый шоковый момент был связан с собаками. К нам в гости пришла подруга с хаски и Даня впал в истерику ни с того, ни с сего. Он плакал, жутко кричал, и то бросался на собаку, то прятался за мою спину. Я вспомнила всё, о чем читала, о чем говорила со специалистами, но это не помогло. Я чувствовала страх, что я не могу с этим справиться, мне было неудобно перед подругой за эту сцену, перед мужем, за то, что он тоже это переживает, но главное было бесконечное чувство вины перед маленьким человеком за то, что ему пришлось пережить в прошлом и за то, что мы случайно снова стали причиной такого сильного переживания.

И вот сегодня Даня гуляет с собакой, без страха, это огромный путь, но тогда. Тогда мне казалось, что я совершила ошибку, что мы не справимся, что мы герои какого-то плохого фильма. Таких моментов было еще много. Например, сын бросался с кулаками на всех детей, которые ко мне подходили. Это была ревность и страх, что мы бросим его, заменим на кого-то другого. Позже, когда я узнала, о беременности, меня охватила паника, что это вернётся», — делится Наталья.

Когда появилась любовь

Сейчас, когда у этой истории есть счастливое продолжение, всё кажется очень логично: сложный адаптационный период, пройденный с психологом, естественные сомнения, знание теории, которое не делает эмоции меньше, но в итоге помогает справиться. А тогда они вдвоем пытались выстроить отношения с сыном, освоить новые роли и поддержать друг друга. Вместе полетели на операцию в Германию — Андрей впервые оставил бизнес дольше, чем на две недели. Бессонные ночи, переживания у палаты интенсивной терапии и понимание, что всё наконец-то хорошо.

«Когда врач сказал, что Даня теперь здоров, мы с Андреем обнялись и плакали, наверное, минут тридцать.

Я очень благодарна мужу. Я увидела его в новой роли: переживающего, уязвимого, любящего. Мы сильно сблизились, когда появился Даня, стали разговаривать и поддерживать друг друга.

Даже в те моменты, когда я сомневалась, что мы правильно поступили, взвалив на себя такую ответственность, он был единственный, кому я могла признаться в таких мыслях. Муж обнимал меня и говорил, что мы справимся.

Один из главных принципов в усыновлении, о котором нам говорили: дать понять ребенку, что вы любите его несмотря ни на что, и никогда не вернете обратно за плохое поведение. Но вот нам не выдали любовь по умолчанию, она пришла с совместным опытом, с переживаниями за маленькую жизнь, с преодолениями сложностей, иногда через ступор. Не нужно стыдиться разных чувств и подавлять их, позволяйте им быть, это нормально.

Мы просто продолжали идти вперед, даже когда казалось, что мы какие-то неправильные и любовь никогда не родится. Она родилась и, мне кажется, Даня это почувствовал, потому что на смену страхам и агрессии, пришла нежность. Мы всё еще ходим по минному полю, потому что на какие-то простые вещи он может отреагировать непредсказуемо. Но сейчас мы знаем, что это связано с опытом, который был до нас. Мы даём ему другой опыт и это меняется», — рассказывает Наталья.

Беременность и новые опасения

Через год после усыновления Дани Наталья узнала, что беременна. Супруги были так увлечены здоровьем и адаптацией сына, что перестали думать о невозможности иметь своих детей, но у жизни снова были другие планы:

«Раньше я бы стукнула медицинским справочником по голове человека, который сказал бы, что надо просто расслабиться и перестать ждать. Еще в период отчаянных попыток забеременеть я читала такие истории, но они только раздражали. Не могу сказать, что это панацея, но у нас вышло именно так. Я и Андрей были рады этой новости, но нам снова пришлось столкнуться с кучей страхов. А что, если всё закончится плохо? А что, если мы не сможем любить Даню, как раньше? Или будем обделять своего ребенка? А если Даня будет ревновать и вернется его агрессия по отношению к детям? Вопросов было больше, чем ответов.

Все страхи были в голове

С медицинской точки зрения беременность протекала идеально. Но много сил уходило, чтобы подготовить Даню. Хотя сейчас я понимаю, что все страхи были у нас в голове, ведь в реальности всё хорошо. Когда родилась Алиса, Даня с первых дней включился в процесс. Мы старались не давать повода для ревности и пока всё получается. Мы любим детей по-разному, но это не значит, что одного больше, другого меньше.

Конечно, я оглядываюсь назад и вспоминаю весь путь к тому, что у меня есть сейчас. Своё желание всё спланировать, наши отношения с Андреем в начале, которые больше были похожи на бизнес-партнерство, чем на ту любовь, которая между нами есть. Наверное, так принято говорить о прошлом — с благодарностью и наделяя его смыслами. Но в нашем случае я думаю, что я как будто проснулась благодаря всем неудачам, сложностям в отношениях с Андреем и благодаря появлению Дани и Алисы.

История одного усыновления часть вторая

Пишу продолжение, тема оказалась интересной, спасибо за отклики и пожелания. Будет еще третья и даже возможно четвертая часть. Эта была почти дописана, остальное еще не начинал. Что не влезет — в комментариях. Сразу попрошу прощения за возможные ошибки и текстовые недочёты, пишу как умею.

И в итоге, через короткое время мы получили долгожданное свидетельство, о том что мы можем искать, находить,
усыновлять и брать под опеку детей.
Поиск. Вот тут-то и вышел главный затык. Так как нам был нужен ребенок, как нам казалось от шести месяцев до полутора
лет, мы само собой первым делом поехали вставать на учёт в те районы города, где были дома ребёнка. Сделаю небольшое
лирическое отступление — дети отказники после рождения находятся в роддоме или в больнице. Потом они попадают в дом
ребенка, где и находятся до трёх, а в редких случаях до четырёх лет. Ну а по достижении большего возраста не попавшие
под опеку или усыновление детки переезжают в детские дома.
Итак повторюсь, в заключении, выданном нам нашей опекой стоял желаемый возраст ребёнка, которого мы хотим усыновить — от шести месяцев до полутора лет. Объехав три района с домами ребенка, мы встали везде на учёт, но нам не предложили
практически ни одного варианта (варианты с тяжелыми органическими поражениями ЦНС, детей с ВИЧ, гепатитами и прочими тяжелыми болезнями мы не рассматривали, трезво оценивая свои силы, мы понимали — не потянем).
Напомню, со всех каналов зомбоящика постоянно летят картинки с грустными и печальными младенцами, и серьёзные дядьки и тётьки, с суровыми лицами громко объявляют о том, что у нас в домах ребёнка томятся, в ожидании усыновления сотни и тысячи маленьких детей. Постоянно сообщаются новости о том, что дескать в мусорном баке опять обнаружили младенца, он абсолютно здоров, и биологическую мать-убийцу будут лишать родительских прав и сажать в тюрьму, как только её найдут.
Так вот — на самом деле детей в домах ребёнка мало того что нет, так на них ещё и очередь чуть ли ни на годы расписана.
В самых расстроенных чувствах мы отправились в нашу любимую школу усыновителей, жаловаться на свою нелегкую судьбу. Там нас внимательно выслушали и указали на нашу самую главную и очевидную ошибку. Говорят нам — вот хотите вы малыша, от полугода до полутора, а если пятимесячный появится, ну или год и семь ему будет? Кто ж вам его предложит. Пишите говорят в заявлениях своих что надо вам от нуля и до двух лет, чтобы всех вам предлагали. Ну и посоветовали еще что никогда не надо даже пытаться решать вопросы по телефону. Выдался выходной — ноги в руки, и поехали по опекам, глаза да уши мозолить. Да к региональному оператору бы не плохо съездить, у него мол база самая полная. Ага, говорим мы, понятно. Поблагодарили, да поехали думать.
В очередные совпавшие выходные рванули мы по опекам да к региональному оператору. Забегу вперед — от регионального оператора толку ровно ноль, к ним в базу те детки попадают, которыми никто не заинтересовался. Например наш сынишка туда попал аккурат в день суда.
У оператора нас очень заинтересовал один малыш, но находился он в 400 км от нашего города. После очень долгих раздумий было принято решение ехать туда.
Созвонились с местной опекой, договорились что приедем знакомиться.
Дальняя поездка.
Я не дальнобойщик. Хоть и живу в сибири, где расстояния между городами часто измеряются сотнями километров, дальше
120-150 километра обычно не ездил. Тут пришлось ехать аж за 400. Но желание познакомиться с потенциально возможным
сыном было очень сильным. Итак, раннее утро, забираю жену с работы (она работала в ночь), и мы уже мчимся по
заснеженной трассе с позёмкой и гололедицей. Приехали, первым делом рванули конечно в местную опеку. Там нам вкратце рассказали про малыша, дали направление в дом ребёнка для знакомства. В доме ребёнка нас встретила атмосфера спокойствия и умиротворения, а также строгий и солидный директор. Он нам зачитал все аспекты жизни ребёнка из личного дела, и расписал медицинские проблемы. Аспектов жизни было не сильно много, в графе родители у него были прочерки. Это значит, что биологическая мать рожала его без документов и отца не назвала. Ну и собственно прямо в роддоме от него и отказалась.
А вот по медицине список ни фига не совпадал ни с теми болячками, что нам сообщил региональный оператор, ни даже с
теми что сказали нам в местной опеке. Болячек было конкретно больше. Но мы всё-таки решили что надо знакомиться вживую
и попросили о рандеву. Нас отвели в большой актовый зал, куда через некоторое время принесли ребятёнка. Надо еще
добавить, что как раз в этот день ему исполнился ровно годик. Конечно мы привезли ему в подарок несколько погремушек.
И уходя настояли чтобы эти игрушки были конкретно его. Обычно никто не препятствует такому. Честно говоря я был в шоке. Ребенок никак не соответствовал своему возрасту, и было ощущение что и про диагнозы нам не всё сообщили. Жена понянькалась с малышом, даже всплакнула маленько от нахлынувших чувств, а я был мягко говоря в шоке. Вышли мы от него в спутанных чувствах, сказали что подумаем. У нас было на это десять дней. Подумали десять минут. Короче — съездили неудачно, не наш малыш оказался. Ну не наш и всё.

А на дворе был суровый февраль. А тут и март поспел, весна вроде как. И апрель следом. А нервы начали сдавать. Ну не
предлагают нам больше никого, везде говорят нет деток и хоть ты тресни. Когда нервы сдали окончательно, начали писать
на разные форумы, связанные с нашей тематикой. И в гуще всяких позитивных-негативных ответов написала моей жене одна замечательная женщина, Маша, усыновительница с огромным стажем и опытом. Успокоила, объяснила что всё мы делаем правильно, что надо просто потерпеть, и вообще наш дитя нас ждёт, а может даже и не родился вовсе. Поддержала вообщем по полной программе. До сих пор с ней поддерживаем самые тёплые отношения, периодически обращаясь за советом мудрым, да за поддержкой душевного спокойствия. А ещё она нам кроватку подарила, за что ей огромное человеческое
спасибо и поклон низкий.
А во второй половине апреля, в ещё одни совпавшие выходные, мы как обычно поехали в вояж по опекам. И в одной из них
нам предложили-таки познакомиться с малышом. Малыш был с небольшими проблемами со здоровьем — пара пороков сердца
(не сложных, и не требующих немедленного вмешательства) и еще несколько особенностей. Дали нам телефон главного врача
дома ребенка, и после созвона отправились мы на первое знакомство. Встретили нас радушно, беседа была долгой и
обстоятельной, малыш был на обследовании, и пока мы его ждали нам рассказали всю его недолгую историю. Список болезней оказался чуть больше чем мы ожидали, но по моему скромному мнению был не критичным. Врач нас выспросила о нашей жизни, попугала страшилками о детях в общем и о конкретно этом ребёнке в частности.
Часа через полтора примерно, приехал малыш, и его принесли к нам на знакомство. Нормально разглядеть его лично у меня
не получилось, это был, как бы выразиться, «кабачок с глазками» завёрнутый в конверт. Нам даже не дали его подержать.
Сделаю ещё одно отступление. Очень хорошо, если ваши близкие друзья и родственники приняли и поняли ваше решение.
Особенно родственники. Мои родители оказались людьми понимающими и приняли наше решение хоть и с неохотой, но хотя бы не с отторжением. Кроме того они были готовы оказать моральную и материальную поддержку в случае непредвиденных затрат, особенно в области здоровья. Друзья же разделились примерно на две половины. Одни наше решение полностью и всецело поддерживали, искренне радовались и даже плакали от счастья за нас, другие же отозвались негативом и в конечном итоге свели общение с нами к нулю, а кто-то и вовсе отказался в дальнейшем общаться и поддерживать отношения. Так и становятся некоторые друзья бывшими. А к чему я это всё пишу? Да просто одна из болезней ребёнка была
связана с его глазом, он не полностью открывался, и возможно ребёнку могла потребоваться операция. И мои родители
согласились проспонсировать данное мероприятие, если в будущем это понадобится.
Итак, приехали мы домой, мысли путаются, в голове каша. После достаточно продолжительного обсуждения было принято
решение всё-таки поездить к малышу и познакомиться поближе. Вообще по закону, после получения информации о ребёнке и
знакомства с ним, у кандидатов в усыновители есть десять дней на принятие решения.
На следующий день мы снова поехали в дом ребёнка, нас пропустили уже в группу, где содержалось на тот момент порядка шести детишек в возрасте до полутора лет. Тут-то и хочется наверное припомнить мне фразу про то, что детей нет, и про очередь. Но на самом деле, большинство детей, находящихся в домах ребенка, это так называемые «временно изъятые из семьи». То есть нерадивая мамаша например «забухала», развела дома помойку, дети голодные, грязные, замерзшие, кричат и плачут. Сердобольные соседи вызывают правоохранительные органы, те в свою очередь представителей опеки, и детей временно изымают из семьи и помещают, в зависимости от возраста, в соответствующее учреждение. Например в дома ребёнка. И вот там и томятся детки, ждут когда их мамочка одумается, перестанет пить, курить, колоться, приведёт дом в порядок, найдёт работу и сварит поесть. Потом к ней придут из опеки, глянут на то как всё стало хорошо и вернёт ей ребёнка. Чтобы через некоторое время мамка опять «сорвалась». Порой этот цикл повторяется и повторяется по несколько раз. Приоритет у органов опеки всегда биологическая семья. Всегда. Точка.
На этот раз нам разрешили не просто подержать ребёнка на руках, но и даже покормить. Но двухмесячный малыш довольно
быстро утомился и захотел спать, поэтому наше второе знакомство прошло несколько быстрее чем мы планировали. Буквально полчаса. Лёжа у супруги на руках Роман, забыл представить его сразу, внимательно разглядывал новое лицо. Я же тупо испугался и не смог взять ребёнка на руки. Шутка ли, маленький человечек, хрупкий и миниатюрный, вес чуть больше трёх кило

Горький опыт

Не знаю, как поступить. Сердце говорит – вернуть Алю надо, а разум – забыть. Из головы вообще не выходит, наверное, к психологу пойду – может он правильное решение поможет найти.

Пишу об этом не для того, чтоб получить одобрение или осуждение, а потому что душа болит.

Это случилось 2 года назад – мы взяли из детдома девочку Алю (имя вымышленное) под опеку, но в последующем для удочерения. Почему мы это сделали? Хотелось. Во-первых, хотелось второго ребенка, а муж не хотел, чтоб я еще рожала, во вторых, всегда думала, что обязательно одно мое дите я найду, а не рожу. Девочка 4 лет, с отклонениями была, но мы – оптимисты, сразу пробежались по врачам и практически все диагнозы сняли. Муж, кстати, был категорически против, чтоб мы взяли именно ее, да и я то тоже хотела другого ребенка, но почему так получилось – все еще не пойму. Да и не важно это уже.

В общем, стали мы жить вместе – я, муж, Аля, наш трехлетний сын и наш старый пес. У нашего сына с Алей разница была 7 месяцев, но с самого начала я категорически решила, что правду про ее происхождение мы ей никогда не скажем.

Так вот, привели мы ее домой, и что тут началось – дурдом отдыхает. В подробности вдаваться не буду, но через несколько месяцев я уже держалась на успокоительном, интернет-статьях об адаптации таких детей в семьях и психологах, которые в один голос твердили – все в норме, так и должно быть. Плюс ко всему было тяжело в садике, куда мы их водили несколько раз в неделю – воспитатель ранее работала с такими детьми, но тут не выдержала и сказала, что мы нормальную не могли что ли взять. Я на нее не обиделась, она просто чудо, разрешила нам водить Алю вместе с сыном, несмотря на ее жуткое поведение, и также занималась с ней, как с другими детьми. Да еще свекровь нас так прессовать начала – слава богу, отдельно живем.

В общем, полетело время, постоянная беготня по врачам, нервотрепка дома и на работе (работала за городом и возила детей с собой) и постоянные занятия (в 4 года она рисовала только прямые линии, каких-то барабашек, не умела ножницы в руках держать и т.п.)

Прошел год, за который мы довольно прилично исправили ее физические, да и психические неполадки со здоровьем, она начала красиво рисовать (даже помню, семью нарисовала), научилась плавать, кататься на коньках – девчонка очень сообразительная для ее болячек и прилежная. Все более-менее устаканилось.

Но было несколько НО. Первое – мы так же ругались, она вообще меня не слушалась, мужа еще как то, боялась просто, мужик все-таки, бывало даже до ремня доходило, но тогда уж попадало обоим. И второе – наш сын был младше и все повторял за ней, от этого я была в полном ужасе. А в голове, помню, крутилась такая мысль, что теперь будем биться до конца, обратно пути нет, ну не укладывалось в голове, как можно ребенка обратно отдать.

Итак, все шло ровно, пока в один прекрасный день, я не обнаружила, что… беременна.

Муж был в шоке, а мои первые мысли были, что с появлением ляли дома все наладится – дети повзрослеют, почувствуют ответственность, о том, чтоб избавиться от Али ни одной мысли не проскочило.

Я была воодушевлена, т.к. на работе практически получила новую должность, думала – теперь будет не страшно и в декрет уйти. Но не тут-то было. Все мои представления о легкости второй беременности как ветром сдуло. У меня начался токсикоз, тошнило ото всего и ото всех, начались предобморочные состояния (при первой беременности были обмороки) начали болеть почки. Я взяла на работе трехнедельный неоплачиваемый отпуск и впала в лежку. Выгоняла из комнаты всех, в итоге через пару недель Аля совершенно перестала меня воспринимать и слушаться. Я орала на детей как резаная, ревела, снова орала, жалела, снова орала, шлепала… Да еще и муж давил, что не надо детей больше, помню, такой псих меня взял, что я ему выпалила – вот сейчас и аборт сделаю и отказ напишу, расстроился он сильно, привык уже к Але и не хотел ее отдавать.

Наконец, я не выдержала и пошла в опеку, чтоб направили к специальному психологу, очень хотелось помощи, но больше всего хотелось вернуть Алю обратно. Про то, что беременная, даже намекнуть боялась, думала, сразу скажут, что свой будет, так чужой больше не нужен. Сказала им, что просто устала. Психолог выслушал мои жалобы и спросил – а чего вы от меня то хотите? Я просто дар речи потеряла и поняла, что тут мне не помогут.

И как раз вовремя — у мужа начались командировки. На меня остались дети и наш щен, очень умный доменантный кобелище, которого мы после смерти нашей собаки взяли в «Зоозащите», признающий за хозяина только моего мужа. Сил просто не было. Сына сбагрила свекрови, Алю отдать ей не могла, думаю, понятно почему, собаку временно отвезла в питомник. И тут в опеке предложили на какое-то время направить ее в Центр реабилитации – я обрадовалась, пошла к директору лучшего из Центров и договорилась, успокаивала себя тем, что там есть все необходимые врачи бесплатно и что со мной невыносимо жить стало. Думала – пройдет токсикоз – приеду, заберу. Но, не смогла – токсикоз усугублялся, и однажды ночью с гипертонусом матки я попала в больницу, куда мне и позвонили из опеки и наехали: почему Аля живет в Центре, а они об этом не знают? Деньги, значит, за этот месяц на нее получили, возвращайте обратно и, вообще, пишите отказ – я обалдела, говорю, что в больнице лежу, а им пофигу – свое гнут, пусть вроде муж приедет. И он съездил, привез мне бланк отказа, я была в шоке, а он сказал – пиши, раз говорят – пиши… я и написала.

Выйдя из больницы с теми же сокращениями матки, я прочитала, что это бывает от недостатка магния, купила магне-в6, начала пить и боли прошли, а сокращения остались, так всю беременность и проходила, постоянно вздрагивая и ожидая преждевременных родов.

Родила я в срок. Моему младшему сейчас уже 3 месяца. А из головы не выходит Аля. Душа болит. Испытываю сильную ярость к органам опеки – «помогают они детям в семьях оставаться», не одного приличного слова на ум не приходит.

Не знаю, как поступить. Сердце говорит – вернуть Алю надо, а разум – забыть. Очень боюсь, что все заново начнется, за мальчишек боюсь, вдруг также пример с нее брать начнут. Из головы вообще не выходит, наверное, к психологу пойду – может он правильное решение поможет найти.

Неудачное усыновление — лучше избежать, чем пережить

Священник Константин Камышанов

Я недавно слышал историю про то, как уже немолодая семья французского атташе из Петербурга взяла на воспитание ребенка с синдромом Дауна. Они довольно обеспеченные люди. Их дети выросли и также вполне успешны. Когда их спросили, почему они взяли русского и больного ребенка, то они ответили, что инвалиду требуется больше любви.

То есть они сознательно не искали легких путей. Они совершенно ясно представили себе этот подвиг любви на склоне лет. Им захотелось конец своих дней провести в сугубых трудах по уходу за тяжелобольным человеком. Они выбрали ношу, какой у них не было всю жизнь. Им хотелось бы предстать перед Христом счастливыми тружениками.

Мы часто слышим, что в приемных семьях что-то происходит странное, и приемные родители, добровольно принявшие детей на воспитание, конфликтуют с ребенком, вплоть до истерик, криминала и отказа от усыновления. Почему так происходит?

Те, кто занимается волонтерством, прекрасно знают, что это – совершенно неблагодарная работа. Что это служение – меньше всего сладкие восторги и сентиментальные истории о благородстве.

В детских домах, в больницах, приютах их подозревают в том, что они воруют помощь. Те, кому они помогают, часто наглеют и требуют к себе неадекватного внимания и несоразмерной помощи. Часто та помощь, которую они оказывают людям, находящимся в крайнем положении, кажется этим несчастным унизительной, потому что предложена не в лучших мировых торговых брендах.

А часто это служение просто опасно. И плюс к этому существует ревность тех людей, которые ничем никому и никогда не помогают. Посмотрите на лицо волонтера, который давно занимается своим любимым делом, и вы увидите лицо усталого трудяги, у которого в душе, кажется, нет ни одного живого нерва.

Но эти же лица очень легко начинают светиться, когда сами видят чью-то жертвенность. Из этого видно, что милосердие – это тяжелый труд, призом которого бывает благодать, о которой знает только сердце волонтера. А чем руководствуются усыновители?

Часто поводом к приему детей у бездетных родителей является неутоленная тоска по домашнему счастью или желание продолжить род. Счастье заманчиво. Если смотреть на чужих детей и на чужое счастье, то может сложиться ложное впечатление, что детство – это сплошные поцелусики и умильные сценки.

Часто люди, которые собрались усыновить чужого ребенка, ждут от него, что он, как подзаборная собачонка, будет всю жизнь им несказанно благодарен и станет есть все то, что предложат. И тогда счастье будет вечным. В этой мотивации присутствует какая-то скрытая форма желания чувствовать свою святость и насладиться своим благородством. Человек в этом случае подсознательно ищет актера для своего личного ролевого театра. Не тут-то было.

Дети в детских домах быстро взрослеют и умеют бороться за свою жизнь и права. У них невероятный ресурс живучести, воспитанный суровой средой. А у родителей вместо подобного мотора с годами скапливается некоторая усталость от нескладной жизни. Уже пятилетний малыш может оказаться морально устойчивей и сильнее, чем приемные родители.

Приемные родители уверены, что оказывают ему невероятную милость, взяв его из детдома. А у детей часто складывается впечатление, что они – эти приемные родители, взяв его из детдома, должны ему по жизни то, что ему не додали в приюте.

Новые папа и мама должны обеспечить его, непонятно почему, бОльшим комфортом, лучше ему услужить и вкуснее кормить, чем в детдоме. Ребенок, не наученный любить, смотрит на таких родителей даже с некоторым превосходством — в силу того, что, как ему кажется, ему все должны по жизни, потому что он РЕБЕНОК ИЗ ДЕТДОМА.

И дома начинается вместо идиллии — борьба за первенство и свободу. Родители брали ребенка и мечтали тискать его и учить, а он мечтал получить от них то, что запрещали в детдоме, и не понимает мотивации любящих родителей. Родительская любовь кажется ему раздражающей блажью взрослых, немного глуповатых людей.

Многим таким детям вообще непонятна любовь. Они с ней прежде не сталкивались. Можно представить себе шок приемных родителей, когда приемыш ведет себя в доме не как герой их мечты, а как машина потребления и зловредный самолюбивый варвар. Получается, что не они вписали ребенка в программу своего счастья, а он позволил им быть своим приложением. И нередко вместо любящего ребенка в доме оказывается пожиратель жизни и радости.

На этом обжигается значительная часть опекунов. Такая обстановка может довести родителей до истерики и неуправляемых ситуаций быстрее, чем ребенка. У них исчезает смысл жизни, и обратного пути нет. У малыша есть шанс вернуться назад, а у родителей одна жизнь – и второй не будет. И надо понимать, что финал жизни опекунов может быть совершенно не такой, как в мечтах.

Проблема приемных детей настолько сложна и драматична, что в Америке существуют специальные курсы по подготовке опекунов, где опытные психологи предупреждают будущих пап и мам о возможных подводных камнях и катастрофах. Многие, пройдя курсы, отказываются от решения принять в семью чужого ребенка.

У нас это пущено на самотек, к сожалению. Родители приходят в детдом, сердце умиляется и упивается собственным благородством, и заявители… делают одолжение стране, детдому и малышу. Как им кажется. И часто ошибаются и в чувствах, и в реальном видении предмета.

Приемный ребенок в разы сложнее своего. Вам придется столкнуться с годами длящимся недоверием и обидным ожиданием подвоха. Вас будет ранить ревность и труднопереносимая вами тоска малыша по мифической маме. Вам будет непонятна затаенная враждебность к тем, кто обошелся с ним, как с вещью. Одни отдали, другие взяли.

У детей часто возникают очень обидные для новых родителей подозрения, что их взяли ради денежного пособия, и они начинают требовать свою часть из этого пособия в той или иной форме.

Но вот, французский атташе знал, на что идет. И его кредо изложено кратко и очень точно:

– Этому ребенку нужно больше любви.

А любовь, сказал апостол Павел, такова:

Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит.

Главное. «Не ищет своего». Ведь, когда берут сироту, часто именно ищут своего: своей упокоенной старости, своих чувств, своей мечты и раболепной благодарности. В этом ошибка. Все это непременно должно быть, но не как цель, а как следствие меньшего внимания к себе, меньшей зацикленности на себе, меньшего удобства и, вообще, уменьшения себя. Непрерывное и пристальное внимание к себе, сосредоточенность на своих чувствах – вещи противоположные счастью.

Многие люди не умеют любить. Им кажется, что любить – это любить себя и позволять другим любить себя. Но волонтеры и этот удивительный и прекрасный француз-христианин знают, что это не так. Они знают, что любовь – это не столько принимать удовольствие, но в большей степени жертва. Ребенок, особенно чужой, это крест. И если бездетные супруги не знают, что означают слова Христа « иго Мое легко», то им будет очень и очень непросто пожать плоды своих трудов.

Дети, взятые из приютов, кажутся на первый взгляд умильными созданиями, скучающими по нежности. Но в виду уже одного нахождения детей в неестественной для них среде, они часто травмированы психически. Тем более, что сложившаяся атмосфера детдомов не всегда управляется педагогами и развивается по внутренним законам, близким к дедовщине или стае.

Прежде, чем взять ребенка, нужно сто раз подумать, а готов ли ты свою жизнь и душу принести в жертву? Уверен ли ты, что у тебя хватит сил? А когда сил не хватает, то умеешь ли ты брать недостающую силу духа у Христа? Если нет однозначных ответов, то лучше воздержаться от усыновления. Романтика в этих трудах, особенно на первых порах, будет редким призом.

Идеально, если перед таким важным шагом есть возможность посоветоваться с духовником и детским психологом. Наобум бросаться в омут очень опасно. Многие родители своих-то детей едва переносят, а тут двойная нагрузка.

Никто не гарантирован от ошибки. Люди ошибаются в себе, в супруге, в своих детях, в друзьях, призвании и мнениях. Если все-таки вам стало ясно, что вашей любви не хватает для того, чтобы отогреть оледеневшие сердце маленького затравленного человечка, то лучше вернуть ситуацию в исходное положение. Так будет честнее и благородней. Жить как змеи, целующиеся в банке, не стоит.

И, опять же, лучше кризис, если он случился, оценивать вместе со своим священником и психологом-куратором. Вас за это никто не осудит. Как это ни печально, но иногда бывают разводы, которые лучше бесчинного сожительства двух врагов. Случается, что священники слагают с себя крест, а иноки уходят из обителей. Бывает, что дети не хотят общаться с родителями. Все бывает. Но надо честно признаться себе в том, что не хватило сил, и ты признал поражение. Это лучше, чем лицемерное существование с человеком, которого ты ненавидишь.

Как сказал один из отцов Церкви: «Семья – это один из способов достижения Царства небесного». Принимая в дом чужого малыша, мы должны понимать этот поступок не только как решение своих проблем, но и как дело, угодное Богу, за которым Он следит вместе с нами.

Дети – не Марь Иванны, и не Александра Петровича, они Божии. Ребенок, даже собственный, – не наш. Он Божий. И мы все – дети Бога. И нам их дают не насовсем, а подержать, воспитать и не испортить.

Все дети уже при рождении замышляются Богом на свою Божию работу. И мы не должны мешать Господу вести их своим путем. И если мы видим, что разрушаем себя и ребенка, врученного нам людьми и Богом, то меньшим злом будет вернуть его.

А если душа болит за невольный грех неудачного усыновления, есть более легкие и посильные добродетели, искупляющие его. Можно сдавать кровь. Можно помогать беженцам. Можно хотя бы иногда принимать участие в акциях волонтеров.

И главное, что всегда можно найти любовь рядом с теми, с кем мы ежедневно бываем рядом. Бог приемлет и эту малую жертву. Как написано в Огласительном послании Иоанна Златоуста, читаемого на Пасху:

Аще кто благочестив и боголюбив, да насладится сего добраго и светлаго торжества.

Аще кто раб благоразумный, да внидет радуяся в радость Господа своего.

Аще кто потрудился постяся, да восприимет ныне динарий.

Аще кто от первого часа делал есть, да приимет днесь праведный долг.

Аще кто по третием часе прииде, благодаря да празднует.

Аще кто по шестом часе достиже, ничтоже да сумнится, ибо ничимже отщетевается.

Аще кто лишися и девятаго часа, да приступит, ничтоже сумняся, ничтоже бояся.

Аще кто точию достиже и во единонадесятый час, да не устрашится замедления:

Любочестив бо сый Владыка, приемлет последняго яко и перваго: упокоевает в единонадесятый час пришедшаго, якоже делавшаго от перваго часа.

И последняго милует, и первому угождает, и оному дает, и сему дарствует.

И дела приемлет, и предложение хвалит.

Обратим на эти слова, исполненные умилительного чувства благодарности Бога(!) к нам:

И последняго милует, и первому угождает, и оному дает, и сему дарствует.

И дела приемлет, и предложение хвалит.

И дела приемлет, и предложение хвалит.

Даже ваша неудачная попытка стать ближе к Богу и людям, будет иметь ценность в Его глазах.

Истории усыновления

Наша Вера

Я несколько раз принималась за этот текст и несколько раз откладывала его в сторону, потому что меня сносит то в сторону океана розовых соплей, то на манящие своей жестокостью скалы жести как она есть. На самом деле, правда где-то посередине, [. ]

Кто, если не мы

Мы с супругом в браке 10 лет, но, как мы ни старались, детей не было. Мы ходили к врачам, даже решились на ЭКО, но так ничего и не получилось. Мысли об усыновлении пришли внезапно. Супруг в это время находился на [. ]

История Игоря и Татьяны Байдак. Начало

Долго писала этот текст. Не хотелось бы, чтобы он получился пафосным или занудным. Одно можно сказать точно — он получился длинным. Приемные дети: как пришли к решению, кто вдохновил, реакция родных, адаптация, сложности, радости и рекомендации — об этом вот [. ]

Из щелкунчика в принцы

Признаюсь сразу, что писалось трудно. Слова упорно не ложились ровно, а роились в голове, как августовские мухи. Никого не хотелось пускать в свое материнство – как будто натопчут. Но я попробую. Это было просто вступление. Теперь о сыне. Мне очень [. ]

Обретение счастья

Москва. Сырость и промозглость. Я сбежала с семинара, вернее, вовсе не пошла на него. Ведь остался всего один день в столице и назад – в родной город к любимым родителям и мужу, к моим ученикам и коллегам, друзьям. Последняя надежда… [. ]

У Бога – Свои планы, и они – самые лучшие!

Часть 1. САША Когда я была студенткой медуниверситета и наши занятия по детским болезням проходили в республиканской клинике, в ординаторской стояла кроватка, в которой лежал 9-месячный белокурый малыш. Не знаю почему, но за неделю занятий я так полюбила его! Сережа [. ]

История нашей приемной семьи

Пишет мама Вера: Наша история приёмной семьи началась со статьи фотографа благотворительного фонда «Дети ждут»: «Я пытаюсь рассказать о нём, чтобы его не забыть», – так писал Сент-Экзюпери в своей самой известной повести. Я пытаюсь иногда рассказывать о каких-то детях из нашей базы, тоже чтобы их не забыть. У каждого фотографа в нашем фонде счёт отснятых детей идёт [. ]

Ренат попал домой: счастливый конец долгой истории усыновления

3 июня 2014 года Верховный суд Российской Федерации принял решение об усыновлении российского ребенка российско-швейцарской семьей Пошон. История усыновления мальчика Рената длилась более 3-х лет. Окончательное положительное решение было принято благодаря личному вмешательству в ситуацию Уполномоченного при Президенте РФ по [. ]

Такие же, как свои

Мне кажется, что мы до сих пор не можем однозначно ответить на этот вопрос – ни я, ни муж, ни наша дочь, не можем сказать, почему мы решили взять в семью приемного ребенка. Просто в какой-то момент почувствовали сердцем, что [. ]

Дневник приемного ребенка

Однажды в ноябре Сегодня она предложила мне переехать к ним насовсем. Я испугался. Этого я не ожидал. Раньше когда-то может быть. Но сейчас не ожидал, нет… и отказался. Сразу отказался, потом заплакал – так невыносимо жалко себя стало. Но переехать [. ]

История Светланы и Леры

Леру я увидела в интернете. Документы у меня были на руках, я вечером зашла посмотреть «Последние известия» и попала на сайт опеки Бокситогорска… И там увидела девочку… лет на 7 старше, чем советовал психолог. Я смотрела на нее дня три, [. ]

История о том, как я перестал быть «Ванькой из четвертой группы»

История моя началась в апреле 2006 года. Я родился. Но аист ошибся и принес меня не той маме. И тогда я попал в специальный домик, где такие же, как я, малыши ждут, когда за ними придут настоящие родители. В этом [. ]

Как я усыновила Сашку

Как из приемника-распределителя «ничейный» малыш попал в полноценную семью… Вот и наступил этот долгожданный день… Сегодня моя первая встреча с тем, кого я выбрала навсегда, случайно увидев маленькое черно-белое фото, лежащее поверх внушительной стопки папок с личными делами «найденышей»… [. ]

Моё большое мамство

Я никогда не думала, что у меня будет трое детей. Не просто не думала, а не хотела… Мы усыновители… Хотя с каждым днем это слово меня удивляет все больше. Мы просто в очередной раз родители, и для меня лично этот [. ]

Мой третий ребенок, моё счастье

Моему сыночку исполнилось десять лет, моей младшей доченьке 4 года. И мне снова захотелось ребеночка. Захотелось не так, как раньше. Не родить, не носить, а найти своего ребенка в ДД. Мы с мужем думали об этом несколько лет. Даже когда [. ]

Баба Кссс

Я не помню момента, как мы нашли Матвея… или как он нашел нас. Помню только, что в начале августа 2005 года я просила у блаженной Ксении мальчика, а в начале августа 2006 мы получили направление на Матвейку. […]

Вот так я стала мамой

Сколько себя помню, с самого раннего возраста я всегда хотела младшего брата или сестру. Но, увы, это было невозможно, и я была единственным ребенком в семье. Повзрослев, я с большим удовольствием нянчилась с малышами. […]

Гошка

Спрашивать «Зачем вам это?» меня начали все и сразу. Тети в опеке, потом врачи на медкомиссии. Сначала участливый вопрос: «Своих деток нет?» Почему нет. Есть, двое. И вот тут лица собеседников вытягиваются и принимают такое странное выражение… Смесь удивления, подозрительности [. ]

Дюймовочка

Обычно принято писать только хорошее, из серии: «о… либо хорошо, либо ничего», и душевный стриптиз не приветствуется; и понятно, почему (зачем говорить там и о том, где и так сломано столько копий), поэтому не хотелось ничего рассказывать (какой смысл?! главное [. ]

История моего мамства

Об усыновлении я серьезно не задумывалась, т. к. была уверена, что у меня будут дети, много детей, хоть в родне пример есть (родная тетя усыновила мальчика). Эта история началась в далеком 1996 году, когда я вышла замуж и мечтала о [. ]

Наш опыт и наши ошибки

Давно хотела написать нашу историю, особенно потому, что в последнее время появилось много вопросов про возвраты детей из приемных семей. Наша история – о возврате и… возвращении. Может быть, кому-то, кто стоит на распутье, она поможет принять правильное решение и [. ]

История наоборот

У большинства людей причины усыновления разные, а вот процедура одинаковая. У меня же все случилось как раз наоборот и несмотря ни на что. […]

История про то, как Алёна искала и нашла своих детишек

Наступило время, когда учеба, работа стали просто рутинными занятиями, а существование ради хлеба насущного так наскучило, что пришла нудная депрессия от одиночества и какой-то нереализованности. И тут я поняла: хочу ребенка! Замужество мне в ближайшие дни не светило, поэтому я [. ]

Как мы нашли друг друга…

Давно хотела рассказать историю нашей с сыном встречи, вместе мы уже почти полгода — как же быстро они пролетели в ежедневных хлопотах, тревогах, откармливаниях, решении проблем со здоровьем и прочих обычных мамских заботах. […]

Как мы стали родителями

Так всё начиналось Года через два после свадьбы мы с мужем начали задумываться о ребенке. Почему-то мне всегда казалось, что у нас будет именно девочка. Я представляла маленькую девочку с волосами, как у меня, и глазами, как у мужа. Время [. ]

Новости

Итоги за 2019 год

Закрытие I Международной научно-практической конференция по подготовке и сопровождению замещающих семей «Дома лучше»

Завершилась «I Международная научно-практическая конференция по подготовке и сопровождению замещающих семей «Дома лучше». Современный опыт и перспективы». Она собрала более 400 участников, приехавших не только из Российской Федерации, но и из Казахстана и Республики Беларусь. [. ]

I Mеждународной научно-практической конференции по подготовке и сопровождению замещающих родителей «Дома лучше»

На-ча-лось! Дан старт «I Mеждународной научно-практической конференции по подготовке и сопровождению замещающих родителей «Дома лучше». Современный опыт и перспективы». Увы, не все желающие смогли приехать, но по нашим предварительным подсчетам в отель «Азимут» прибыли почти [. ]

Каждый ребенок заслуживает детства!

Поддержите наш фонд и помогите детям-сиротам найти любящие семьи!

© Благотворительный фонд помощи детям, оставшимся без попечения родителей «Дети ждут». Все права защищены и охраняются законом. Полное или частичное копирование материалов сайта разрешено только с разрешения администрации.

Фонд «Дети ждут» занимается профилактикой отказов от детей и содействием семейному устройству детей, оставшихся без попечения родителей: переподготовкой специалистов сиротских учреждений для профилактики депривационных расстройств у детей; подготовкой приемных родителей на базе собственной школы для приемных родителей; психологическим сопровождением приемных семей; содействием социализации приемных детей; профилактикой отказов от детей неблагополучных матерей-одиночек, имеющих сиротский опыт.